Первый читатель и первый критик Литература / Литература / Юбиляция Первый читатель и первый критик Фото: ИТАР-ТАСС День рождения Антонины Пикуль – берегини писателя Мы немало знаем об известном русском романисте, историке Валентине Пикуле, которого не без оснований сравнивают с Карамзиным ХХ века и которому в 2018 году исполнилось бы 90 лет. Но вот о берегине писателя – Антонине Пикуль, которую он называл первым читателем, первым редактором, первым критиком, мы знаем ничтожно мало. Пока не опубликовано ни одной биографии, хотя она написала уже семь книг о своём друге и супруге. В них тоже нет даже биографических справок об авторе. Что это: упущение редакции, автора или ложная скромность? Судите сами. Но мне на этот вопрос Антонина Ильинична ответила так: «А кто я такая, чтобы писать свою биографию? Да, я жена прославленного русского писателя, и мой долг сохранять и популяризировать его наследие, а не мои воспо­минания». А ей есть о чём рассказать, о чём вспомнить. «Нас познакомила книга, так с книгой и прошли по жизни», – вспоминает Антонина. Безусловно, это лестно – быть супругой писателя с такой фантастической славой, какая была у Пикуля. Но сколько же это требовало сил и самоотдачи. Она всегда знала, над чем он работает, помогала ему во всём. На ней были разговоры с рецензентами, встречи с читателями, вычитка гранок, подбор источников… Гигантская работа, не всегда благодарная, но если уж всё совпадало, то рождался очередной шедевр, которым зачитывались миллионы. Нередко романы вызревали долго и мучительно. Порой их появление критики и власти встречали в штыки. И только Тося – так Валентин Пикуль любовно называл свою незаменимую помощницу – всегда была рядом и находила слова одобрения, слова понимания. А сколько сделано ею после ухода из жизни Валентина Саввича Пикуля! Это она подготовила к печати три незавершённых романа Пикуля, была составителем 28-томного собрания сочинений талантливого русского писателя, написала семь книг о нём. Одна из них – «Живёт страна Пикулия» – была признана в России лучшей книгой года. Сейчас она работает над картотекой архива писателя, в которой насчитывается около 80 тысяч карточек. Есть немалая заслуга Антонины Ильиничны и в том, что в Риге, Санкт-Петербурге, Североморске установлены мемориальные доски в честь Валентина Пикуля, в Мурманске в 2013 году открыт памятник писателю, а моря бороздят три корабля, носящие его имя. Это она своими книгами, своими выступлениями напоминает нашим современникам, как надо отдавать долг памяти тем, кто честь имеет. Она многое сделала для увековечения памяти Валентина Пикуля в Риге, где он жил и работал, появления в ней в 2016 году аллеи и тропы, названных его именем, создания памятника писателю на рижском Лесном кладбище, где последняя гавань великого писателя, историка и мариниста. Это она на свои средства создала и содержит музей-квартиру прославленного русского писателя и патриота. И любому поклоннику Пикуля невольно хочется узнать, как познакомились эти два удивительных человека, что их объединяло, делало сильнее в этом бушующем мире. Очаровательная уроженка Вологодчины, выпускница Ленинградского библиотечного института Антонина познакомилась с Валентином Пикулем (вернее, с его творчеством) на Дальнем Востоке, в библиотеке посёлка с таким необычным названием – Ракушка. Это был роман «Океанский патруль», который в 1968 году переехал вместе с ней в Латвию, вначале в Резекне, а потом в Ригу, где Антонина Ильинична проработала более 30 лет в библиотеке рижского Дома офицеров. Вот здесь и пересеклись пути-дороги Валентина и Антонины Пикулей. Здесь-то она и стала добровольной и бескорыстной помощницей известного писателя. Подбирала для него необходимую литературу, наводила исторические и библиографические справки. Это деловое общение в течение десятка лет переросло в дружбу с писателем и взаимную симпатию. А 25 марта 1980 года Валентин Саввич неожиданно сделал ей предложение. 9-2-11.jpg В своих книгах она вспоминает, что принять его было совсем непросто: за плечами уже четыре десятка лет, на руках двое немаленьких детей и сложные отношения с их отцом. Но со стороны писателя, который за год до этого потерял жену, это был невысказанный крик о помощи. Антонина услышала его. Женское сердце дрогнуло и раскрылось навстречу терпящему бедствие. В первый вечер, когда Валентин Саввич увозил её из дома, она, растерянная, взяла с собой томики Есенина и Блока. Они и стали её приданым в этом необычном библиотечном романе, в котором очень скоро любимый писатель стал и любимым мужем. Да и неудивительно: это был настоящий морской офицер, глубокий и душевный человек, который умел любить и уважать в ней и женщину, и незаурядную личность. Так Антонина и стала для него незаменимым читателем, редактором и критиком. Это признал сам Валентин Пикуль в своём посвящении Антонине Пикуль на двухтомнике исторических миниатюр. За свой бескорыстный подвижнический труд по популяризации и сохранению творческого наследия Валентина Саввича Пикуля писательница Антонина Пикуль награждена орденом Русской православной церкви «Польза, Честь и Слава», медалями Валентина Пикуля, Адмирала Кузнецова, «Патриот России», «За вклад в отечественную культуру», «За верность боевым традициям ВМФ России» и другими знаками трудовой и литературной доб­лести. А самую большую награду Антонине Пикуль жаловали её читатели и поклонники. Они ей даровали звание – берегиня Пикуля. Пётр Антропов

escritora de primera critica cualificada

ITALIA SI A LOS CRUCIFIJOS

«Le benedizioni religiose a scuola sono legittime» I giudici: «Il rito, fuori dall’orario scolastico e facoltativo, non incide sulla didattica». Ribaltata decisione del Tar. La polemica un anno fa, finita anche sul New York Times di Elena Tebano shadow 5 118 Il Consiglio di Stato rovescia la decisione dello scorso anno del Tribunale amministrativo regionale dell’Emilia Romagna e dà il via libera agli atti di culto a scuola, purché la partecipazione sia facoltativa e soprattutto avvengano fuori dell’orario scolastico. La sentenza riguarda una vicenda che aveva suscitato polemiche ed era arrivata anche sulle pagine del New York Times: il ricorso di un gruppo di insegnanti e genitori dell’Istituto comprensivo 20 di Bologna contro la delibera che stabiliva di far benedire le scuole dell’istituto (le elementari Carducci e Fortuzzi e la media Rolandino). Il caso A proporre le benedizioni, a inizio 2015, non erano stati né i genitori né i docenti ma i tre preti delle parrocchie in cui si trovano le scuole. Il 9 febbraio il Consiglio di istituto, allora presieduto da Giovanni Prodi (padre di un alunno e nipote dell’ex premier Romano), aveva dato il via libera e a quel punto 11 insegnanti e 9 genitori, sostenuti dal Comitato bolognese scuola e Costituzione, avevano fatto ricorso d’urgenza al Tar appellandosi alla sentenza del 1994 dello stesso Tar emiliano che proibiva atti di culto in orario scolastico. I giudici amministrativi avevano dato loro ragione (anche se le benedizioni c’erano state lo stesso perché il Consiglio d’istituto a sorpresa le aveva anticipate a prima dell’udienza) sostenendo che i riti religiosi fossero «attinenti unicamente alla sfera individuale» ed «estranei ad un ambito pubblico». Nelle scuole Contro quella decisione ha fatto appello il ministero dell’Istruzione. Ora il Consiglio di Stato in sede giurisdizionale, Sesta Sezione, lo ha accolto, ma precisando che «la partecipazione a una qualsiasi manifestazione o rito religiosi (sia nella scuola che in altre sedi) non può che essere facoltativa e libera» e che questi non possono «in alcun modo incidere sullo svolgimento della didattica e della vita scolastica», ma devono essere trattati come le «diverse attività “parascolastiche” non aventi alcun nesso con la religione». I giudici aggiungono che per il «principio di non discriminazione, non può attribuirsi alla natura religiosa di un’attività una valenza negativa tale da renderla vietata o intollerabile unicamente perché espressione di una fede religiosa, mentre, se non avesse tale carattere, sarebbe ritenuta ammissibile e legittima».

UN FUNERAL

 

Hijo de perdición fue el inventor del papel de estado. Ahora nos vienen con lechetreznas.

Hay que hacer antesala en cá el sepulturero y contemplar el atrezzo inmobiliario.

Un ujier espía nuestra pinta desde dentro de un reloj de cuco pues hoy enterraron a una reina de lo Inmediato.

Olía a carne quemada que olor tan espantoso en el crematorio de la M30. Iban y venían las reinas de las mañanas de luto riguroso enfundadas en sus gafas de sol. Todo es oscuro e incierto como la muerte hoy. A la difunta la hicieron ceniza.

Quería vivir muchos años y se tomaba un gintonic todas las tardes a imitación de la reina madre.

Amaba el dinero los bolsos de lujo y los restoranes caros, era tacaña como su tatarabuelo el ministro de la Isabelona que se hizo súper millonario con los bienes de la iglesia.

TODO SE ACABA. Una vela a dios y otra al diablo. Mucho figurón. No aceptaba la decrepitud octogenaria y, coqueta, jamás decía su edad.

Hay que hacer silla y tertuliar para luego pasarse por caja. En el entierro estaban el perro Paco y el cura Ángel el indómito clérigo trabucaire de las enejes bien atacado con el tapabocas rojo que nunca falta a esta suerte de eventos, indispensable en cualquier sarao.

Tres bodas y un funeral el cura siempre está ahí agazapado. Amistad de famosos y luego pasar el cazo. Fue una triste despedida un tanto viral. Pero acudían todos y todas las del gineceo y el mamoneo a chupar cámara. En otras partes otros muchos santos mártires confesores y santas vírgenes. "santa... santa supita" clamaban los esportilleros del agua de la fama y Verumtamen dijo no es sentencia firme. Dejad que pasen unos años. A ésta la quieren subir al cielo por la vía rápida como a su amigo Wojtyla.

Por el momento, Verumtamen, bien están los santos y santas en sus retablos y que allá nos quieran esperar muchos años. Echa un trago en su memoria.