Жемчуг уличных фонарей
etvnet.com

(К 80-летию Иосифа Бродского)

Поэт Иосиф Бродский родился 24 мая, в День славянской письменности и культуры. Символично. Может быть поэтому, несмотря на аресты, ссылки и изгнание, любовь к слову и изучению языков он пронес через всю жизнь. В год 80-летия автора предлагаем вниманию читателей поэтические наблюдения на примере светового образа фонаря.

Элемент одежды, растение, спутник, лекарство, знак препинания… С чем еще сравнивает этот осветительный прибор Иосиф Бродский?

 

Источник света

В первую очередь, фонарь традиционно представлен в лирике в качестве источника электрического света, освещающего темное пустое пространство:  

 

Неужели не я,

освещенный тремя фонарями,

столько лет в темноте

по осколкам бежал пустырями…

(«От окраины к центру»)

 

Бесчеловечен,

верней, безлюден перекресток. Рота

матросов с фонарем идет из бани.

(«С февраля по апрель»)

 

И, непременный,

Горит фонарь под окнами в ночи.

Свет фонаря касается трубы.

И больше ничего здесь от судьбы

действительной, от времени, от века.

(«На титульном листе»)

 

На пустыре, где в ночи горят

два фонаря и гниют вагоны…

(«Письмо генералу Z»)

 

 

«На одежде» мира

По мнению автора, фонарь – это еще и способ украшения пространства. «На одежде» мира мы видим декоративные пуговицы:

 

Фонари на улице, точно пуговицы

У расстегнутой на груди рубашки.

(«Колыбельная Трескового мыса»)

 

Река – как блузка,

на фонари расстегнутая…

(«С февраля по апрель»)

 

В другом случае это цветок:

 

ночной фонарик нелюдимый,

на розу желтую похожий…

(«Рождественский романс»)

 

Мельтешат фонари – по цветочку…

(«От окраины к центру»)

 

А в «Венецианских строфах» находим замечательное сравнение с жемчугом:

…оставляя нетронутым желтый

бесплатный жемчуг

уличных фонарей.

 

Фонарь может указывать на местоположение и служить украшением одновременно. Как, например, в стихотворении «Посвящается Ялте»:

 

Ливадия? Она вон там. Да-да,

та группа фонарей. Шикарно, правда?

                                                       

Мед огней вечерних

Свет фонаря обретает лечебное свойство. Поэт сравнивает его с «таблетками от памяти» и «медом». Лирический герой хотя бы на время забывает о боли и горе:

 

и льется мед огней вечерних…

(«Рождественский романс»)

 

Глаз, мигая, заглатывает, погружаясь в сырые

сумерки, как таблетки от памяти, фонари…

(«Декабрь во Флоренции»)

 

Спутник поэта

В некоторых случаях фонарь становится «одушевленным». Это знак близости живой души, спутник поэта, его ночных блужданий:

 

Я дважды пробуждался этой ночью

и брел к окну, и фонари в окне,

обрывок фразы, сказанной во сне,

сводя на нет, подобно многоточью,

не приносили утешенья мне.

(«Любовь»)

 

Знак ночи

Кроме того, фонарь – это знак, предупреждающий о приходе темноты. По мнению поэта, восклицательный. Перевернутый знак перевернутого ночного мира:

 

И мы опять играем временами

в больших амфитеатрах одиночеств,

и фонари горят над нами,

как восклицательные знаки ночи.

(«Через два года»)

 

Фонарь в лирике Бродского выполняет несколько функций. Это не просто осветительный прибор или деталь уличного интерьера. Его свет обретает лечебное свойство, украшает пространство, предупреждает о приходе ночи, заменяет собой собеседника. Фонарь создает вокруг себя мини-мир, рождает новые образы, изменяет пространство и преображается сам.

 

Мария БЕГИШЕВА