Богоявление Господне, Патриарх Алексий II (2)

Отказалась от эвакуации/Мужа похоронила в клубнике😭/Суджа сейчас.Сертифи...

 A MARIA OSTIZ

“YO me vi rodeando el mundo

Rodeándolo por ti

No sabes cómo sufrí”

Y en san Fermín de aquellos años

Canté el pobre de mí

Canciones de juventud

Que empapan de dulzura

Mi senectud

Nacimos el mismo año

Con cuatro días de diferencia

Avilesina y asturiana

Cabal

Caminito de Avilés un carretero cantaba

Y en los Comunes fuimos compañeros

En aquel edificio de ladrillo rojo

De la Facultad de Filosofía

Todos nos enamoramos de ti

Canta cigarra, canta guitarra

Con tu marido Zoco

Jugábamos al futbolín

En aquel bar de la esquina

Y un día te hice una entrevista

Para Diario SP

Nunca escuché

Filados tan increibles

Como en aquella tu voz de clarisa

Juglaresa a lo divino

Allá en el siglo nueve surgen los juglares

Eran tiempos en que se rendía tributo a la excelencia

Hoy los cantantes

Se volvieron perroneros

Peseteros

Se apagó el candil

De los que portaban el fuego sagrado

Pero

Tú y Joaquín Diaz fuiste la voz que abrió caminos

Y surcó sendas

Serrat después del Lalalá y la Noche de San Juan

Se volvió prosaico

Y adocenado

Ay dulce María Ostiz madrina de guerra

De los del Sesenta y Ocho

Aun quedan fríos en nuestras octogenarias venas

Y garras 

Para recordar un tiempo más feliz

Mientras cantamos el pobre de mí

Que los borrachos en los cementerios

Jueguen al mus

y apaga luz mariluz

no puedo dormir con tanta luz 

Ya lo sabemos

Guapa madrina nuestra

Cortejo de todas las tunas

Eres y fuiste muy grande 

María Ostiz

miércoles, 20 de noviembre de 2024

  

EL PERISTEFANON DE PRUDENCIO TIEMPO DE MÁRTIRES

 

Resuenan en los ámbitos de la historia el puñetazo en la mesa que diera Tomás de Aquino cuando yantaba en una cena con el rey de Francia:

–                Conclussus est contra maniqueos.

El buey mudo habló después de escribir un extenso e iluminado tratado contra los maniqueos, una herejía originada en Persia al amparo de la creencia de que Ozmuz y Ahriman cabalgando el mismo caballo y trotando por el mundo a lo largo de generaciones y siglos. Consideraban que el Bien y el Mal son de la misma naturaleza divina. Sto. Tomás los corrige. El propio Agustin de mozo se adhirió a la secta persa. Dios es el Bien pero permite el Mal. Ahí está el intríngulis. A la vista de los niños palestinos trucidados por el nuevo Herodes de turno cabe hacerse la pregunta de dónde está Dios. ¿Cómo es que permite las crueldades? El poeta español el zaragozano Prudencio Clemente viene a darnos otra respuesta: “la sangre de los mártires es semilla de cristianos profesen la religión que sea”. En este caso la islámica. Han de entenderlo los tiranos. Vita volans. Vuelan los días y pasa la vida y a los que utilizan las armas y otras crueldades de sus armas de exterminio (Zelenski, Biden, Van der Leyden, los sátrapas de Bruselas, Puigdemont, Sánchez y todas esas malas hierbas que quieren degollar a nuestra patria) también les llegará su hora.

Mientras tanto, el maniqueísmo impera. No es de Dios pero son muchos los que lo profesan. Prudencio realiza en sus libros un canto a la sumisión y a la no violencia. Nacido a finales del siglo III cuando aún la iglesia católica no había establecido sus creencias, había nacido en oriente como rama tronchada del judaísmo. Roma creía haber acabado con ella cuando el año 69 las legiones de Tito arrasaron Jerusalén y derrotaron a la guerrilla de los nazarenos. Aherrojados y con argollas en los pies y sobre sus lomos el Candelabro de Siete Brazos según puede verse en la columna rostral del emperador Trajano que aún puede admirarse en la Ciudad Eterna creían haber dado al traste con la rebelión. Había una diferencia mientras los hebreos, un pueblo nacionalista y racista no hacían prosélitos ni admitían catequistas, despreciando a los gentiles a los que consideraban bestias, no elegidos –Israel sólo se propone vencer-, los rebeldes de las catacumbas no predicaban la guerra ni la conspiración contra el imperio, predicaban el amor y el perdón. Se negaban quemar incienso a los dioses porque los consideraban falsos y esto suponía una amenaza mayor. El culto al emperador los romanos lo consideraban sagrado. El estigma empezó a calar entre las legiones, los soldados se negaban a combatir, los tribunos de la plebe se ocultaban en las catacumbas, las matronas hacían voto de castidad y se negaban a realizar ayuntamiento carnal con sus esposos. Eran universalistas, no se adherían a una religión restringida y recibida a través de la sangre de sus madres (judaísmo) sino que proclamaban el amor, la caridad y la no violencia. Todos elegidos por la sangre de Xto que nos redimió. Era tal cosa un veneno latente para la religión sincretista. Ello fue el germen de la destrucción del imperio y la chispa que propagó la conflagración de las nueve persecuciones. Prudencio nacido en Cesar Augusta y pretor de la Tarraconense es posible que mandara al suplicio a algunos de los cives romanos renuentes a quemar incienso pero, ya entrado en años, parece ser que acepta el bautismo del obispo Valerio y arrepentido de la vida pasada escribe esta Corona dedicada a los mártires de la Tarraconense y de la Ulterior. Fueron 19: Eulalia, Lorenzo, Casiano, Celedonio, Emeterio, Hipólito, Justo y Pastor niños de Alcalá Emerenciana, Quiteria, Quirino, Fructuoso, Augurio, Elogio. Acisclo, Zoilo, Félix de Calahorra, Cucufate de Barcelona y el diacono Vicente.

Así pues, sangre semilla de cristianos, un verdadero aviso a navegantes y un RECORDATORIO a los tiranos de estos tiempos o mejor dicho de todas las eras que vivió la humanidad.

 Dios guarda silencio. El vulgo execrará la memoria de los tiranos pero alabará eternamente a aquellos que dieron su vida no sólo por Xto sino también por cualquier noble ideal, ora la Patria, ora por sus hermanos. El vate zaragozano cuyos son estos ditirambos así nos lo recuerda

carpite purpureas violas

sanguinem crocos metite

non caret his genialis hiemens

laxat et arva tepens glacies

El buen aragonés Lorenzo en la parrilla se reía del verdugo cuando lo quemaban. “Compadre, estoy ya quemado por las asentaderas, ahora dame la vuelta, tórrame por las partes nobles," quería decir los cojones. Eso es valentía y tozudez baturra que obliga a nuestros esbirros a ponerse de los nervios

12/11/23

 

 

 

 

 

 

 ПАЛЕСТИНСКИЕ ДЕТИ, УБИТЫЕ В ХОЛОКОСТЕ ГДЕ БОГ ИЗРАИЛЯ?

 

 

ПЕРИСТЕФАНОН ПРУДЕНТИЯ ВРЕМЯ МУЧЕНИКОВ

 

 

 

Стук кулака по столу Фомы Аквинского, когда он обедал с королем Франции, находит отклик во всей истории:

 

– Конклюсус против манихеев.

 

Немой бык заговорил после того, как написал обширный и просвещенный трактат против манихеев, ереси, зародившейся в Персии из-за веры в то, что Озмуз и Ариман едут на одной и той же лошади и мчатся по миру на протяжении поколений и столетий. Они считали, что Добро и Зло имеют одну и ту же божественную природу. Сто. Томас их поправляет. Бог добр, но допускает зло.В этом и заключается тайна. Ввиду того, что новый Ирод при исполнении служебных обязанностей подвергает палестинских детей жестокому обращению, возникает вопрос, где находится Бог. Почему вы допускаете жестокость? Испанский поэт Пруденсио Клементе из Сарагосы приходит, чтобы дать нам другой ответ: «Кровь мучеников — это семя христиан, независимо от их религии». В данном случае исламский. Тираны должны это понимать. Вита воланс. Дни летят, и жизнь проходит, и те, кто использует оружие и другие жестокости своего оружия уничтожения (Зеленский, Байден, Ван дер Лейден, сатрапы Брюсселя, Пучдемон, Санчес и все те сорняки, которые хотят зарезать нашу страну) Их время тоже придет.

 

Между тем преобладает манихейство. Это не от Бога, но многие исповедуют это. В своих книгах Пруденсио поет песню подчинения и ненасилия. Зародившись в конце III века, когда католическая церковь еще не утвердилась в своих верованиях, она родилась на Востоке как отсеченная ветвь иудаизма. Рим считал, что с этим покончено, когда в 69 году легионы Тита опустошили Иерусалим и разгромили партизан-назарян. Закованные в кандалы и с кольцами на ногах и на чреслах, семирукие канделябры, какие можно видеть на ростральной колонне императора Траяна, которой до сих пор можно любоваться в Вечном городе, они считали, что положили конец восстанию. Была разница: в то время как евреи, народ националистический и расистский, не обращали прозелитов и не принимали катехизаторов, презирая язычников, которых они считали зверями, а не избранными - Израиль намерен только победить - повстанцы катакомб не проповедовали войну или заговор Против империи они проповедовали любовь и прощение. Они отказывались возжигать благовония богам, так как считали их лживыми и это представляло большую угрозу. Римляне считали культ императора священным. Клеймо стало пронизывать легионы, солдаты отказывались воевать, плебейские трибуны прятались в катакомбах, матроны давали обет целомудрия и отказывались вступать в сексуальные отношения со своими мужьями. Они были универсалистами, они не придерживались ограниченной религии, полученной через кровь их матерей (иудаизма), а провозглашали любовь, милосердие и ненасилие. Все они были избраны кровью Кто, который искупил нас.Это был скрытый яд для синкретической религии. Это был зародыш разрушения империи и искра, распространившая пожар девяти гонений. Пруденций, уроженец Цезаря Августы и претор Таррагоны, возможно, приказал подвергнуть пыткам некоторых римских цивиев, которые не хотели возжигать благовония, но, став старше, кажется, что он принял крещение епископа Валериуса и, раскаиваясь в своем прошлом жизни, написал эту Корону, посвященную ему мученикам Тарраконенсе и Ультерьеру. Их было 19: Эулалия, Лоренцо, Касиано, Селедонио, Эметерио, Иполито, Хусто и Пастор, дети Алькала Эмеренсиана, Китерия, Кирино, Фруктуозо, Аугурио, Элоджио. Асискло, Зойло, Феликс де Калаорра, Кукуфате де Барселона и диакон Висенте.

 

Таким образом, семенная кровь христиан, истинное предостережение морякам и НАПОМИНАНИЕ тиранам этих времен, а точнее всех эпох, которые пережило человечество.

 

  Бог молчит. Простой народ будет проклинать память тиранов, но будет вечно славить тех, кто отдал свою жизнь не только за Хто, но и за любой благородный идеал, то за страну, то за то, что отдал свою жизнь ради спасения своих братьев. Об этом напоминает нам вате из Сарагосы, песни которого представляют собой эти дифирамбы.

 

Фиолетовые карпинеи альты

 

сангвинемный крокос метит

 

нон карет, его гений, хименс

 

laxat et arva tepens glacies

 

Добрый арагонец Лоренцо на гриле смеялся над палачом, пока его сжигали. "Товарищ, я уже обожжен по ягодицам, теперь ПЕРЕВЕРНИТЕ МЕНЯ, сожгите меня по благородным частям", - хотел сказать он яйцам. Вот отвага и тупое упрямство, которые заставляют наших подручных действовать на нервы

 **

 

CREDO QUIA ABSURDUM

CREDO quia absurdum

tertuliano dixit

no caeré yo en tales herejías

pero miro hacia adentro

y encuentro en lo profundo

de mi alma

tu rostro ensangrentado

de espinas coronados

punzantes carboneras

lloras oh Cristo

por esos niños palestinos

masacrados

venganza clamen sus ayes

sus gritos rasguen los cielos

contra los bestiales Herodes sionistas

que irrumpen por el camino

subidos a los tanques

Merkavas de última generación

caballos de hierro de alta tecnología

mil veces sean malditos

escuadra de trescientos mil soldados

cabalgando muerte

armados hasta los dientes

con fúsiles de visión nictálope

ejercito de cobardes luchando contra ancianos mujeres y niños

y pobres honderos lanzando piedras

yo no sé quien es Hamás

pero esta guerra es asimétrica

Se supone

que salieron de la panza del caballo de madera

añagaza del mosad

esa estrella de David ondenado en la torreta

es una blasfemia al Rey Poeta

ved los relejes de los carros

aplastando camas de hospitales

sin piedad

pretexto de guaridas

raza de víboras

sepulcros blanqueados

invocando a un Yahvé jupiterino

que no es un padre de bondad

sino el dios de la venganza

sigues Tú, Jesús mío, regando con tu sangre 

y con tus lágrimas

nuestras iniquidades

confunde a los satánicos

caigan ellos en su propia trampa

no

nuestra fe no es un absurdo

Tertuliano marraba