ВЕЛИКИЙ НЬЮ-ЙОРКСКИЙ БЛЭК-АУТ 77 ГОДА

Прошло 48 лет, но я помню это так, как будто это произошло сейчас. То жаркое лето в Нью-Йорке. В тот день 13 июля выдался ясный день, и рано утром я поехал на метро.

На одинокой платформе я встретил русского монаха, одетого в черное, с длинной византийской бородой и меровингскими волосами, ниспадающими на рясу. Он посмотрел на меня с такой силой, что мне пришлось опустить голову.

Внезапно он исчез, а я сел на поезд и доехал до одной из станций на Первой авеню, чтобы добраться поближе к своему офису в ООН. Я отправил жену рожать в Испанию, потому что медицинские расходы в Америке обошлись бы мне в кругленькую сумму. Я чувствовал себя немного одиноким и подавленным.

Мой сын Тонин родился в Овьедо месяцем ранее, и я был один в той квартире на Манхэттене, сорокаэтажной башне в Уотерсайд Плаза, которая стоила мне кучу денег, потому что на нее уходило почти половина моей зарплаты.

Для меня, европейца со средневековыми корнями, Нью-Йорк был странным городом, где могли происходить очень странные вещи.

Так что видение того черного монаха на платформе одной из станций в центре города могло быть плодом моего воспаленного воображения. 

Тем летом я читал Чехова, который написал рассказ с таким же названием «Черный монах», и Хулио Камбу, чей «Автоматический город» переносит нас на границы хаоса и предсказывает, что может произойти в Большом Яблоке, если отключится электричество. Ну, 13 июля 1977 года отключилось электричество.

Находясь в своем офисе в ООН, я не смог передать свой отчет через телеоператора.

Царила неразбериха. Лифты и эскалаторы не работали. Один из моих коллег, по-моему, это был Вальверде из YA, у которого был карманный транзисторный радиоприемник, заставил нас объединиться в группу, чтобы послушать выпуск новостей по местной станции.

«Уходите немедленно. Это может быть ядерная атака». Я с самоуверенностью посмотрел на Хосе Марию Карраскаля, который спешно прибыл из своего дома в Квинсе, задыхаясь в своем «Фольксвагене», привезенном из Германии.

─Боже мой.

─Я не думаю, что это русские. Карраскаль сказал, что это похоже на учения повышенной готовности.

Нам пришлось понести наказание, но нам потребовалось почти четверть часа, чтобы покинуть синее здание (так они называли штаб-квартиру Организации Объединенных Наций). Чиновники, дипломатические представительства, переводчики и даже уборщицы толпились вокруг клумб у выездных ворот, и им приходилось уходить по одному. Я должен помнить, что подобные учения по ядерной тревоге были обычным явлением в Нью-Йорке в то время, когда еще действовали интриги холодной войны.

В городе было несколько ядерных убежищ, о чем я сообщал в отчете (см. старые подборки государственных газет). На Первой авеню тоже царил беспорядок. Орды спустились из верхнего города и занялись грабежом магазинов.

Они разграбили все, что нашли. Я видел высоких, крепких чернокожих мужчин, похожих на готтентотов, которые несли на спинах телевизоры, стиральные машины, пылесосы и всевозможную бытовую технику. Именно это и происходит, когда отключается электричество, как уже предсказывал Хулио Камба в «Автоматическом городе». Мы очень хрупки, и если черная рука перережет нить грандиозного кукольного спектакля, начнется танец.

Но было ли это нападением со стороны русских или нет? Спустя почти полвека я не знаю, что ответить и какую карту выбрать.

В то время Интернета не существовало. Америка действительно чувствовала угрозу со стороны русских, и эта фраза была не просто названием фильма.

Наконец, в самый разгар рыбалки, мне удалось добраться до Waterside Plaza. Там швейцар, очень дружелюбный пуэрториканец, с которым вы говорили по-испански, а он отвечал вам по-английски и наоборот, сказал мне, что лифты не работают.

Мне пришлось подниматься на 24 этаж до своей квартиры пешком. Там я смог рассказать свою историю по телефону, и это сработало.

Вы можете ознакомиться с выпуском ARRIBA от 14 июля 1977 года, где, как я уже сказал, изложена хроника обстоятельств, причем без лишних слов. Я был в депрессии. У меня только что родился сын. Моя семья была далеко, и я чувствовал себя одиноким посреди огромного города с видом на Эмпайр-стейт-билдинг и башни-близнецы. В окнах небоскребов не было света.

Нью-Йорк был похож на город-призрак. Я размышлял о горизонте. В Большом Яблоке можно полюбоваться потрясающими закатами. На закате, который, как правило, происходит гораздо быстрее и молниеноснее, как в тропиках, чем в Мадриде или Овьедо, поскольку нью-йоркский меридиан на картах обозначен почти на четверть ниже, чем сицилийский. 

Я лег спать в темноте. В полночь зазвонил телефон; Я получил приятный трансокеанский звонок из Овьедо. Мой тесть Габриэль Туйя был обеспокоен новостями об отключении электроэнергии. Я был на связи:

─Антонио, ты в порядке после отключения электроэнергии?

─Ребенок выжил?