2020-12-11

VUELVEN LOS MARXISTAS BAJO LA PROTECCIÓN DE LOS JUDIOS. ESPÀÑA ES UN VIVERO DE HIJOS DE PUTA. FOTOS DEL CORREO DE ESPAÑA EN EL QUE SE MUESTRA A UNOS OFICIALES DE CABALLERIA A PUNTO DE SER FUISILADOS. ENTRE ELLOS ESTABAN DOS HIJOS DE LA PARDO BAZÁN. LES DIO MULÉ UN MILICIANO QUE ERA BASTARDO DE LA ESCRITORA

HISTORIA

El Pazo nunca fue de los gallegos, era de los herederos de Pardo Bazan a los que asesinó el Frente Popular

REDACCIÓN - 11 DICIEMBRE 2020

Doña Emilia Pardo Bazan murió en Madrid en marzo de 1921 enferma de diabetes. Quedaban como herederos de su legado sus hijas Carmen y Blanca y su hijo Jaime Quiroga y Pardo Bazán conde de la Torre de Cela. Carmen murió poco después que su madre. Blanca estaba casada con el oficial de Caballería marqués de Cavalcanti, laureado y héroe de la carga de Taxdir, en septiembre de 1909, al comienzo de la guerra de Marruecos. Soldado de valor incuestionable al que su suegra, doña Emilia, le decía “Pepe, tú cállate, que sólo eres un héroe”. Cavalcanti moriría en abril de 1937 en San Sebastian. Blanca no tuvo hijos.

Madrid, en el verano de 1936, era uno de los lugares más peligrosos de España. El golpe de estado encabezado por Sanjurjo y Mola había fracasado y los militares y civiles sublevados habían sido masacrados en el Cuartel de la Montaña (hoy parque de Debot) para luego empezar las milicias de retaguardia a pasar una sangrienta factura a todos aquellos sospechosos a sus ojos de ser facciosos, militares, católicos o sencillamente votantes de la derecha que era tanto como decir golpistas. Al único hijo de doña Emilia el 18 de julio le cogió en Madrid. Era militar, capitán de Caballería. Había estado involucrado en el fracasado golpe de Sanjurjo de 1932. En agosto del 36 fue detenido junto a su hijo de 17 años para ser llevados a la checa del Círculo de Bellas Artes donde fueron torturados.

Cuartel de la Montaña, Madrid julio 1936.ARCHIVOARCHIVO

La checa de Bellas Artes, también conocida como checa de Fomento, era la sede del Comité Provincial de Investigación Pública, el cual contaba con representantes de todos los partidos y sindicatos del Frente Popular, es decir, del PSOE, del PCE, de la FAI, de Unión Republicana, del Partido Sindicalista, de Izquierda Republicana, de UGT, de la CNT, de las Juventudes Socialistas Unificadas y de las Juventudes Libertarias. Dichos representantes formaron seis tribunales que tomaban decisiones de vida o muerte inapelables, sin procesos ni garantías, sobre todos sus detenidos. Jaime Quiroga y Pardo Bazán y su hijo fueron llevados a la Pradera de San Isidro el 11 de agosto de 1936 donde fueron asesinados, entre otros por un miliciano que era hijo ilegítimo y hermano de los dos hombres a los que iban a matar.

Cavalcanti junto a Alfonso XIII y el general Primo de RiveraARCHIVOARCHIVO

El periodista Francisco Camba (hermano de Julio) en su crónica de la Guerra Civil titulada Madridgrado, recuerda como fue detenido por unos pistoleros de la FAI, junto a un amigo, para ser conducidos a la Dirección General de Seguridad. En el camino, los milicianos se desviaron y les llevaron, jactándose de que les iban a matar, hasta la ermita de San Antonio, donde había unos cadáveres tendidos en la pradera. Un miliciano, señalando a los muertos, le dijo a Camba:

- Esto puede que te interese más. ¿Sabes quiénes son los dos besugos que ahí tienes?

-¿Los conocía yo?

- Puede. Paisanos lo sois. ¿Conocías a Jaime Quiroga? Pues Jaime Quiroga y su hijo.

Y pasa a referirle la muerte de ambos:

“El chaval cayó primero, pero no debió dársele bien porque al ver a su padre, tieso allí al lao, tuvo arranque pa medio erguirse y cubrirlo con la gabardina que él llevaba por los hombros. Natural que no había acabao, cuando otra descarga le da lo suyo, y por eso le tiés mismo encima (...)”

La pradera de San Isidro era una zona escasamente poblada que los milicianos consideraban muy adecuada para sus ejecuciones. De la familia de doña Emilia solo sobrevivió a la guerra Blanca Quiroga y Pardo Bazán. Sin hijos vendería el Pazo de Meirás. Luego donaría la esplendida biblioteca de su madre a Franco (como se puede leer en la escritura notarial siguiente). Con Blanca se extinguió la familia de doña Emilia Pardo Bazán.

TRUMP ERA UN TRAMPOSO

NEFASTO MR. TRUMP

Trump is a tramp

Que trampea en el desierto

hijo de muchos hierros

FELONÍA DE JUDÍOS

cohen del gran lupanar

rubio como Judas

vendió a su patria

por treinta dineros

se ahorcará campo de Haceldama

de la rama de un Quejido

su herencia son ríos de sangre

por causa de su mal perder

y su mal vino

Que trampea en el desierto

Dionos el veneno del virus

Y ahora glorifica a Marruecos

La espada de Israel

Pende sobre nuestras hispanas cabezas

Fementido putero de Manhattan

Pido a Dios que le dé

Un cáncer en los huevos

El cementerio de elefantes en la Florida sea su destino

Queronte aguarda en la bahía

A morir baja a los cayos

Y lo enterrarán vivo

2020-12-10

UNA FAMILIA RUSA DE ONCE HIJOS QUÉ MARAVILLA

Desde la tutela llamaron: "¿Quieres llevarte dos más?" ¿Cómo vive una familia con 11 niños adoptados en una pandemia?

10 DE DICIEMBRE DE 2020. ELENA ROGATKINA

Los padres perdieron sus trabajos, tuvieron que endeudarse

La familia de Larisa e Igor Finsky de Izhevsk tiene 11 hijos. Todas las recepciones. El mayor ahora sirve en el ejército bajo contrato, el resto en casa, con sus padres. En la primavera, al comienzo de la pandemia, Larisa e Igor estuvieron desempleados durante dos meses. Era imposible sobrevivir con una familia tan numerosa gracias a las prestaciones por hijos, sin dejar de pagar los préstamos que tomaron antes de la crisis. Tuve que endeudarme de nuevo. Deben regalarse y también hay que vivir de algo ... Incluso la comida es escasa ahora.

Larisa e Igor nacieron y se criaron en Izhevsk. Cuando se conocieron, Igor ya tenía un hijo de su primer matrimonio. Con Larisa, soñaban con dar a luz al menos a tres más. Cuando se dieron cuenta de que esto era imposible, decidieron adoptar un niño, luego otro y otro.

Desde hace 10 años, han aparecido 11 niños en su familia: 6 varones y 5 hijas. La mayor, Sasha, ahora tiene 22 años, dos Nastya y Kristina - 16 cada una, Kolya y Misha - 15, Nikita y Milan - 11, Artem - 10, Kirill - 6, y la más joven, Violetta, 5 años. Por cada niño adoptado, el estado asigna un poco más de 7,000 rublos al mes, y el mínimo de subsistencia en Udmurtia es de 10,500 rublos.

Igor ha trabajado como instructor en una escuela de manejo durante muchos años. En el mismo lugar, cuando el tiempo lo permite y los niños no se enferman, Larisa también ilumina la luna. La mayor parte de sus salarios van a los servicios públicos y al pago de préstamos, incluido un minibús y una cirugía ocular, que le hicieron a sus dos hijas.

- Por supuesto, quiero dedicar más tiempo a los niños. Pero si no trabajas, ¿cómo vas a sobrevivir? Tienes que trabajar duro. Ambos. En la primavera, debido al covid, mi esposo y yo nos dimos cuenta de que sin trabajo, con solo pagos del estado, no podríamos sacar a tal multitud. ¡240 rublos por día por niño! Esto es para vestirse, alimentarse, recolectar para la escuela e incluso para poner en una alcancía de clase. Fue espantoso. Justa. Todo se derrumba, lo desconocido está por delante. Muchos de nuestros conocidos con familias enteras se levantaron de sus asientos y salieron de Udmurtia hacia la región de Moscú, Territorio de Krasnodar. Y no teníamos más remedio que gastar dinero de las tarjetas de crédito. Se desconoce cuándo podremos saldar las deudas - dice Larisa.

Carnet de conducir y boda

Desde los 6 años, Larisa fue a una escuela de arte. Soñaba con convertirse en artista. Pero ella no ingresó a la gramática artística después de dejar la escuela. No se dio la composición. No quería perder un año, apliqué a la escuela técnica para el departamento de correspondencia, para el experto en productos básicos. Paralelamente, fui a una escuela de manejo. Entonces no había coche en la familia. Pero mi madre la convenció mucho para que obtuviera una licencia de conducir. Tenía la esperanza de que mi hija la llevara en motocicleta al pueblo, al jardín.

En una escuela de manejo, Larisa conoció inesperadamente a su compañero de clase, Igor. Trabajó allí como instructor.

- Yo era morena en ese momento - un corte de pelo con sombrero, ojos verdes. ¡18 años! E Igor ya tenía 24 años. Un joven de ojos tristes, también verdes. Se acaba de divorciar. Stas, su hijo de dos años, se quedó con su primera esposa. Luego comencé a conducir con Igor. Recuerdo que no podía entrar en el arco en reversa. Reprobe el examen. Trastornado. Pero la situación tenía que corregirse. Horneé pasteles con repollo, champiñones, carne y vine a la lección de Igor. A estos pasteles Igor me enseñó a entrar en el arco. Pronto recibí los preciados derechos. Y después de 9 meses Igor y yo jugamos una boda. Estaba tranquilo, amable, cómodo. Casi como un padre - dice Larisa.

"VIH, drogas, alcohol - ¡tú eliges!"

Después de la boda, Larisa se mudó a vivir con Igor en un apartamento de una habitación. Realmente quería que tuvieran un bebé lo antes posible. Pero hubo un embarazo ectópico, comenzó la peritonitis. Larissa apenas se salvó. Las palabras del médico: "No tendrás hijos", sonaban como una frase. Pero Larisa no se rindió.

- Los 90 no fueron fáciles. Todos a su alrededor estaban intercambiando lo que tenían que hacer, solo para sobrevivir. Mi madre, profesora de física, dejó la escuela después del nacimiento de su tercer hijo, mi hermana menor. Tal falta de dinero, tal necesidad fue que al principio vendió "gallos" en palos cerca del circo, y luego comenzó a vender chucrut en el mercado. Ahora es difícil de imaginar, pero luego yo, una chica joven y bonita, hice lo mismo. Compré un barril de 200 litros, lo llevé al apartamento y comencé a salar repollo y pepinos. Todos los días me levantaba a las 5 de la mañana, cocinaba todo tipo de ensaladas y me iba al mercado todo el día. Pronto mi esposo y yo, gracias al repollo de "odnushka" a "tres rublos", nos mudamos. Allí trajo una vez a su hijo de seis años. Dijo: “Viviremos en tres. El primero se escapó ”, recuerda Larisa.

Larisa tenía 29 años cuando, cansada de los intentos fallidos de dar a luz a un hijo, se dio cuenta de que fue creada para algo completamente diferente. Ella le dijo a su esposo: “¡Basta! Hay tantos niños prefabricados sin mamás ni papás, pero estamos metidos en tonterías, sufrimos ".

Vino sola al Ministerio de Educación. Estaba avergonzada, incómoda, parecía que la estaban mirando.

"Me gustaría tener un hijo adoptivo", dijo tímidamente entonces. La tía del Ministerio sacó del armario una carpeta con archivos personales, la tiró sobre la mesa: “SIDA,

Из опеки звонили: «Не хотите еще взять двоих?» Как живет в пандемию семья с 11 приемными детьми

10 ДЕКАБРЯ, 2020. ЕЛЕНА РОГАТКИНА

Родители потеряли работу, пришлось залезать в долги

В семье Ларисы и Игоря Финских из Ижевска 11 детей. Все приемные. Самый старший сейчас служит в армии по контракту, остальные дома, с родителями. Весной, в начале пандемии, Лариса и Игорь остались без работы на два месяца. Выжить такой большой семьей на детские пособия, при этом продолжать выплачивать кредиты, которые взяли до кризиса, было невозможно. Пришлось снова залезать в долги. Их надо отдавать и жить тоже на что-то надо… Даже с продуктами сейчас туго.

Лариса и Игорь родились и выросли в Ижевске. Когда познакомились, у Игоря уже был сын от первого брака. С Ларисой они мечтали родить еще минимум троих. Когда поняли, что это невозможно, решили усыновить ребенка, потом еще одного и еще.

За 10 лет в их семье появилось 11 детей: 6 сыновей и 5 дочек. Самому старшему, Саше, сейчас 22 года, двум Настям и Кристине — по 16, Коле и Мише — 15, Никите и Милане — 11, Артему — 10, Кириллу — 6, а самой младшей, Виолетте, — 5 лет. На каждого приемного ребенка государство выделяет чуть больше 7 000 рублей ежемесячно, а прожиточный минимум по Удмуртии — 10 500 рублей.

Игорь много лет работает инструктором в автошколе. Там же, когда позволяет время и не болеют дети, подрабатывает и Лариса. Большая часть их зарплат уходит на коммунальные услуги и погашение кредитов, в том числе на микроавтобус и операции на глазах, которые сделали двум дочкам.

— Конечно, хочется больше времени детям посвящать. Но, если не работать, как выжить? Приходится вкалывать. Обоим. Весной из-за ковида мы с мужем поняли, что без работы, на одни выплаты от государства, нам такую ораву не вытянуть. 240 рублей в день на ребенка! Это одеть, накормить, в школу собрать, да еще в классную копилку положить. Страшно было. Честно. Все рушится, впереди неизвестность. Многие наши знакомые целыми семьями поднимались со своих мест и уезжали из Удмуртии в Подмосковье, Краснодарский край. А у нас не было другого выхода, кроме как тратить деньги с кредитных карт. Когда сможем долги погасить — неизвестно, — говорит Лариса.

Водительские права и свадьба

С 6 лет Лариса ходила в художественную школу. Мечтала стать художником. Но на худграф после окончания школы она не поступила. Не далось сочинение. Терять год не хотела, подала документы в техникум на заочное отделение — на товароведа. Параллельно пошла в автошколу. Машины в семье тогда не было. Но мама очень уж уговаривала ее получить водительские права. Надеялась, что дочка будет возить ее на мотоцикле в деревню, в огород.

В автошколе Лариса неожиданно встретила своего однокурсника, Игоря. Он работал там инструктором.

— Я в то время была брюнеткой — стрижка шапочкой, глаза зеленые. 18 лет! А Игорю было уже 24. Молодой мужчина с грустными глазами, тоже зелеными. Он только развелся. Двухлетний сын Стас остался с первой женой. Я тогда стала заниматься вождением с Игорем. Помню, не получалось у меня заезжать в арку задним ходом. Экзамен провалила. Расстроилась. Но надо было исправлять положение. Напекла я пирогов с капустой, грибами, мясом и пришла к Игорю на занятие. Под эти пироги Игорь и научил меня в арку въезжать. Вскоре я получила заветные права. А через 9 месяцев мы с Игорем свадьбу сыграли. Он был спокойный, добрый, комфортный. Почти как папа, — рассказывает Лариса.

«ВИЧ, наркотики, алкоголь — выбирайте!»

После свадьбы Лариса переехала жить к Игорю в однокомнатную квартиру. Ей очень хотелось, чтобы у них поскорее появился малыш. Но произошла внематочная беременность, начался перитонит. Ларису еле спасли. Слова врача: «Детей у вас не будет», — прозвучали как приговор. Но Лариса не сдавалась.

— 90-е годы непростыми были. Все вокруг торговали, чем придется, лишь бы выжить. Моя мама, учитель физики, после рождения третьего ребенка, моей младшей сестры, ушла из школы. Такое безденежье, такая нужда была, что она сначала «петушки» на палочках около цирка продавала, а потом стала на рынке квашеной капустой торговать. Сейчас сложно представить, но тогда и я, молодая, симпатичная девчонка, занялась тем же. Я купила 200-литровую бочку, притащила ее в квартиру и начала солить капусту, огурцы. Каждый день вставала в 5 утра, готовила всякие салаты и — на рынок, на весь день. Вскоре мы с мужем благодаря капусте из «однушки» в «трешку» перебрались. Туда он и привел однажды своего шестилетнего сына. Сказал: «Будем жить втроем. Бывшая сбежала», — вспоминает Лариса.

Ларисе было 29, когда она, устав от безуспешных попыток родить ребенка, поняла, что создана для чего-то совсем другого. Мужу сказала: «Хватит! Столько готовых детей без мам и пап, а мы ерундой занимаемся, мучаемся».

В Министерство образования она пришла одна. Ей было стыдно, неудобно, казалось, на нее смотрят сверху вниз.

— «Я бы хотела приемного ребенка взять», — робко сказала тогда. Тетенька из Министерства достала из шкафа папку с личными делами, швырнула на стол: «СПИД, наркотики, алкоголь — выбирайте!» У меня было такое угнетенное состояние, но я не ушла. Начала листать бумаги. Выбрала годовалую девочку Настю.

Пришли к ней с мужем в дом малютки знакомиться. А у ребенка абсолютно каменное лицо. Подкидываешь вверх, качаешь на качельке — ноль эмоций.

«Ничего! Любовь творит чудеса!» — подумала я. Но Настю нам отдали только через полгода, когда прошли суды и ее мать официально лишили прав. За это время мы усыновили трехмесячного голубоглазого и очень улыбчивого Колю. Я как увидела его в первый раз, сразу влюбилась, — признается Лариса.

Она окунулась в совершенно новую, но такую долгожданную реальность — с памперсами, пеленками, распашонками. У нее вдруг появилось то, о чем она так давно мечтала. Было кому дарить нерастраченную любовь и нежность. Но детских пособий и зарплаты мужа, конечно, не хватало, а потому в свободное время Лариса продолжала делать соленья на заказ.

«Давай играть? Я — твоя мама»

Когда Насте было пять, а Коле исполнилось четыре года, раздался звонок из отдела опеки: «Не хотите еще взять двоих? Родители пьющие, только что лишены прав».

«Вы что, не видите, куда дети бегут, — домой!» Как живет многодетная семья сельского священника во время пандемии

Подробнее

— Мы с мужем подумали, спросили детей: «Братика с сестренкой хотите?» Те дружно: «Хотим!» Ну и пошли в приют знакомиться. Кристине было пять, Мише — четыре года. Я понимала, что им будет непросто: чужая семья, незнакомая тетя. Но я решила поиграть с ними в игру, как в фильме «Кука», который посмотрела накануне. В кино женщина встретила беспризорную девочку и предложила: «Давай играть? Я — твоя мама, ты — моя дочка». Белокурые, сероглазые Миша с Кристиной очень быстро влились в эту «игру» и, радостно бегая по нашей квартире, кричали: «Мама! Мама!» Тогда из статуса опекунов мы перешли в статус приемных родителей. Если раньше на содержание каждого ребенка нам с мужем по 7 000 рублей давали, то тут стали еще и зарплату в 1 400 рублей платить. Правда, из нее вычитали налоги, — рассказывает Лариса.

Семья росла, расходы тоже. Муж Ларисы по-прежнему работал инструктором в автошколе, а она солила капусту на продажу и вряд ли бы что-то поменяла в жизни, если бы не пятилетняя Настя. Однажды в садике девочку спросили: «Кем работает твоя мама?» Настя на секунду задумалась, а потом бойко ответила: «Морковкой!» Услышав смех в ответ, добавила: «Она морковку делает и капусту!»

— Я поняла, что в глазах детей должна выглядеть посолиднее, что ли, и решила снова изменять жизнь. Муж мне: «Садись за руль!» — «Зачем тебе жена-инвалид? Машину разобью, сама убьюсь. Сколько лет права просто так лежат!» Но потом пересилила свои страхи, восстановила навык вождения и устроилась инструктором в ту же автошколу, где муж работал. Со временем купила первую машину — подержанную «Оку», потом «девятку». Пока дети в садике были, я работала. А вскоре у нас наследство в виде земельного участка и небольшого деревянного дома образовалось. Бабушка мужа умерла. Решили мы продать квартиру и построить на участке в центре Ижевска свой дом — из пеноблоков, — вспоминает Лариса.

«Все, я здесь остаюсь! Звоните в опеку!»

Через год после начала строительства новый дом был почти готов. Не хватало только отделки. Но Лариса с мужем и детьми решили все-таки в него перебраться и потихоньку продолжать обустройство.

Новый дом Олеси. Как живет многодетная мама из Владивостока

Подробнее

— Я долго не знала, как сказать Насте и Коле, что они — приемные, как перешагнуть этот рубеж. Фамилии-то у нас с ними разные. Не хотелось, чтобы дети все от чужих людей узнали. Настя отреагировала на новость спокойно. Так, значит, так. А у Коли не сразу, а когда осознание пришло, агрессия началась — дома, в школе. Тогда мне захотелось узнать, кто его братья и сестры. Он же шестой ребенок в семье!

Оказалось, двое братьев Коли были под опекой, сестру удочерили граждане США. Еще один брат жил в интернате недалеко от нашего дома и, как выяснилось, учился с Колей в одной школе. А самый старший поступил в техникум, жил в приюте.

— Я сделала все возможное, чтобы они все встретились и общались. Коле в тот момент нужен был авторитет и положительное влияние. Помню, увидела самого старшего его брата, Артура, — симпатичного такого, в красивой одежде, чистых белых носках, поняла: «Это нужно! Колю мыться не заставишь, вещи разбрасывает. Пусть пример перед глазами будет». В итоге Артур перебрался к нам, как и еще один Колин брат — Саша. Саша втянул Колю в футбол. И со временем наш сын стал меняться в лучшую сторону, — рассказывает Лариса.

Артуру в то время было уже 19 лет. Совершеннолетний. А 16-летнего Сашу Лариса с мужем решили официально взять под опеку.

Они едва успели собрать необходимые документы, как с ними снова связались: «Ваша семья на хорошем счету. Может, еще девочку возьмете? 10 лет. Мама умерла».

— Новенькая Настя быстро освоилась в нашем доме. Она тут же подружилась со старшими Настей и Кристиной и пошла с ними купаться. Помню, кричит мне из ванной: «Звоните в опеку и дайте мне трубку!» Я: «Что случилось?» — «Все! Я здесь остаюсь!» Тогда я поняла, что дом наш становится тесноват. Пришлось окультурить подвал. Получился цокольный этаж, причем даже с окошками. Потом крышу утеплили. Вышла жилая мансарда. Когда старшие дети подросли, я почувствовала, что соскучилась по малышам. Три года назад в соцсетях наткнулась на троицу из Самары. Милане было 8, Артему — 7, Виолетте — 2. Родители неблагополучные, мама папу убила и попала в колонию. Миланка ни в садике, ни в школе еще не была. Букв не знала. Жалко было детей. Поехали за ними, — вспоминает Лариса.

В прошлом году знакомая рассказала ей о двух мальчиках, у которых умерла мама. Старенькой бабушке детей забрать не разрешили. «Может, возьмете еще двоих? Никите — 10, Кириллу — 5», — спросила знакомая.

— Никита, помню, пришел к нам весь в черном. Потерянный, угрюмый. На ребенка страшно было смотреть. Очень тяжело переживал смерть мамы. Что делать? Взяли и этих мальчишек! Тем более бабушка очень хотела, чтобы дети именно к нам попали, и она могла общаться с внуками. Со временем угрюмый Никита просто расцвел. Стал дзюдо заниматься. Кирилл подружился с нашей Виолеттой. Они стали просто не разлей вода. Сейчас оба в садик ходят.

Артем у нас в футбольном классе. Милана занимается в театральной студии. Миша — в ансамбле народного танца. Настя-старшая и Кристина, помимо учебы в школе, работают вожатыми в лагерях. Кристина педагогом хочет стать. Настя-старшая мечтает о своем салоне красоты, ногти научилась делать. Настя-младшая на повара или пекаря после школы пойдет. Коля в юридический собрался. Благодаря ему у нас «домашняя конституция» появилась — с правами и обязанностями. Например, обязанности дежурного по кухне по пунктам расписаны на листке и висят на холодильнике. Все знают, кто, чем и когда занимается, — говорит Лариса.

В бешеном ритме

Несмотря на все трудности, с которыми ей приходится сталкиваться, Лариса Финская считает себя счастливой. Говорит, что, если кому-то нужна дома и на работе, значит — живая. Беспокоится только, чтобы здоровье не подвело, чтобы успела малышей на ноги поставить вместе с мужем.

— Сложно нам, конечно. Дети с разными характерами, непростой наследственностью. Но мы с мужем сами выбрали этот путь. Сейчас живу в бешеном ритме. Встаю в 6 утра, готовлю завтрак, варю обед: 6-литровую кастрюлю супа на семью на день, столько же картошки или макарон — на второе. Отвожу малышей в садик. Потом бужу школьников и — на работу. Вечером — кружки у детей. У меня — магазины. Покупаю молока по 3 литра, по 2–3 батона белого хлеба, по три черного. На день! А малыши вкусняшки ждут, пакет из рук вырывают, стоит домой зайти. Значит, нужно и на это деньги найти. Хорошо еще картошка своя.

Летом всей семьей в огороде работаем, — продолжает Лариса. — Овощи, фрукты по чуть-чуть выращиваем. Заготовки на зиму делаем. С обувью и одеждой для детей тяжело приходится. Они быстро растут. Одно мало, второе рвется, третье теряется. Артему вот бутсы футбольные трижды за неделю покупать пришлось. Он их в транспорте забывает. А без обуви как футболисту?

Иногда перед сном думаешь: «Слава богу, день закончился, никто не заболел, не убился, не травмировался, не объелся чего-то. Завтра будет новый день, переживем и его».

Она признается, что времени на себя у нее не остается совсем. А ей бы очень хотелось учиться парикмахерскому искусству. Денег на все не хватает, вот и приходится самой стричь и мужа, и детей. О своей детской мечте стать художницей Лариса почти не вспоминает.

— Некогда мне рисовать. Разве детям по ИЗО помогаю. Какой бы я нарисовала нашу семью, если бы были кисти и краски? В центре мы с мужем. Вокруг нас — большой хоровод. Для каждого ребенка выбрала бы свою цветовую гамму, подходящую ему по характеру. А еще изобразила бы летающие над нашими головами пеленки, распашонки, мячики, кимоно, бутсы, тетрадки и «двойки». Как же без них-то?! — смеется Лариса. — Это же дети!

Из-за пандемии коронавируса финансовые проблемы настигли каждого второго жителя нашей страны, по данным опроса Национального агентства финансовых исследований. Многодетные семьи — одна из наиболее уязвимых групп, которые в числе первых и очень остро чувствуют на себе любые кризисы.

Проект комплексной продовольственной и юридической помощи многодетным семьям благотворительного фонда «Правмир» выиграл в конкурсе Фонда президентских грантов. В его рамках помощь получат 100 многодетных семей, члены которых потеряли работу или остались без кормильца во время пандемии.

Продовольственные наборы, которые участники проекта будут получать в течение 4 месяцев, включают самые необходимые продукты: крупы, чай, молоко, консервы. Одновременно юристы фонда расскажут многодетным родителям, как защитить свои права, получить положенные льготы от государства, бесплатную медицинскую и другую помощь.