EL
PERISTEFANON DE PRUDENCIO TIEMPO DE MÁRTIRES
Resuenan
en los ámbitos de la historia el puñetazo en la mesa que diera Tomás de Aquino
cuando yantaba en una cena con el rey de Francia:
– Conclussus
est contra maniqueos.
El
buey mudo habló después de escribir un extenso e iluminado tratado contra los
maniqueos, una herejía originada en Persia al amparo de la creencia de que Ozmuz y Ahriman cabalgando el mismo
caballo y trotando por el mundo a lo largo de generaciones y siglos.
Consideraban que el Bien y el Mal son de la misma naturaleza divina. Sto. Tomás
los corrige. El propio Agustin de mozo se adhirió a la secta persa. Dios es el
Bien pero permite el Mal. Ahí está el intríngulis. A la vista de los niños
palestinos trucidados por el nuevo Herodes de turno cabe hacerse la pregunta de
dónde está Dios. ¿Cómo es que permite las crueldades? El poeta español el
zaragozano Prudencio Clemente viene a darnos otra respuesta: “la sangre de los
mártires es semilla de cristianos profesen la religión que sea”. En este caso
la islámica. Han de entenderlo los tiranos. Vita volans. Vuelan los
días y pasa la vida y a los que utilizan las armas y otras crueldades de sus
armas de exterminio (Zelenski, Biden, Van der Leyden, los sátrapas de Bruselas,
Puigdemont, Sánchez y todas esas malas hierbas que quieren degollar a nuestra
patria) también les llegará su hora.
Mientras
tanto, el maniqueísmo impera. No es de Dios pero son muchos los que lo
profesan. Prudencio realiza en sus libros un canto a la sumisión y a la no violencia.
Nacido a finales del siglo III cuando aún la iglesia católica no había
establecido sus creencias, había nacido en oriente como rama tronchada del
judaísmo. Roma creía haber acabado con ella cuando el año 69 las legiones de
Tito arrasaron Jerusalén y derrotaron a la guerrilla de los nazarenos.
Aherrojados y con argollas en los pies y sobre sus lomos el Candelabro de Siete
Brazos según puede verse en la columna rostral del emperador Trajano que aún
puede admirarse en la Ciudad Eterna creían haber dado al traste con la
rebelión. Había una diferencia mientras los hebreos, un pueblo nacionalista y
racista no hacían prosélitos ni admitían catequistas, despreciando a los
gentiles a los que consideraban bestias, no elegidos –Israel sólo se propone
vencer-, los rebeldes de las catacumbas no predicaban la guerra ni la
conspiración contra el imperio, predicaban el amor y el perdón. Se negaban
quemar incienso a los dioses porque los consideraban falsos y esto suponía una
amenaza mayor. El culto al emperador los romanos lo consideraban sagrado. El
estigma empezó a calar entre las legiones, los soldados se negaban a combatir,
los tribunos de la plebe se ocultaban en las catacumbas, las matronas hacían
voto de castidad y se negaban a realizar ayuntamiento carnal con sus esposos.
Eran universalistas, no se adherían a una religión restringida y recibida a
través de la sangre de sus madres (judaísmo) sino que proclamaban el amor, la
caridad y la no violencia. Todos elegidos por la sangre de Xto que nos redimió.
Era tal cosa un veneno latente para la religión sincretista. Ello fue el
germen de la destrucción del imperio y la chispa que propagó la conflagración
de las nueve persecuciones. Prudencio nacido en Cesar Augusta y pretor de la
Tarraconense es posible que mandara al suplicio a algunos de los cives romanos
renuentes a quemar incienso pero, ya entrado en años, parece ser que acepta el
bautismo del obispo Valerio y arrepentido de la vida pasada escribe esta Corona dedicada a los mártires de la
Tarraconense y de la Ulterior. Fueron 19: Eulalia,
Lorenzo, Casiano, Celedonio, Emeterio, Hipólito, Justo y Pastor niños de Alcalá
Emerenciana, Quiteria, Quirino, Fructuoso, Augurio, Elogio. Acisclo, Zoilo,
Félix de Calahorra, Cucufate de Barcelona y el diacono Vicente.
Así
pues, sangre semilla de cristianos, un verdadero aviso a navegantes y un
RECORDATORIO a los tiranos de estos tiempos o mejor dicho de todas las eras que
vivió la humanidad.
Dios
guarda silencio. El vulgo execrará la memoria de los tiranos pero alabará
eternamente a aquellos que dieron su vida no sólo por Xto sino también por
cualquier noble ideal, ora la Patria, ora por sus hermanos. El vate zaragozano
cuyos son estos ditirambos así nos lo recuerda
carpite
purpureas violas
sanguinem
crocos metite
non
caret his genialis hiemens
laxat
et arva tepens glacies
El buen
aragonés Lorenzo en la parrilla se reía del verdugo cuando lo quemaban.
“Compadre, estoy ya quemado por las asentaderas, ahora dame la vuelta, tórrame por
las partes nobles," quería decir los cojones. Eso es valentía y tozudez
baturra que obliga a nuestros esbirros a ponerse de los nervios
12/11/23
ПАЛЕСТИНСКИЕ ДЕТИ,
УБИТЫЕ В ХОЛОКОСТЕ ГДЕ БОГ ИЗРАИЛЯ?
ПЕРИСТЕФАНОН
ПРУДЕНТИЯ ВРЕМЯ МУЧЕНИКОВ
Стук
кулака по столу Фомы Аквинского, когда он обедал с королем Франции, находит
отклик во всей истории:
–
Конклюсус против манихеев.
Немой
бык заговорил после того, как написал обширный и просвещенный трактат против
манихеев, ереси, зародившейся в Персии из-за веры в то, что Озмуз и Ариман едут
на одной и той же лошади и мчатся по миру на протяжении поколений и столетий.
Они считали, что Добро и Зло имеют одну и ту же божественную природу. Сто.
Томас их поправляет. Бог добр, но допускает зло.В этом и заключается тайна.
Ввиду того, что новый Ирод при исполнении служебных обязанностей подвергает
палестинских детей жестокому обращению, возникает вопрос, где находится Бог.
Почему вы допускаете жестокость? Испанский поэт Пруденсио Клементе из Сарагосы
приходит, чтобы дать нам другой ответ: «Кровь мучеников — это семя христиан,
независимо от их религии». В данном случае исламский. Тираны должны это
понимать. Вита воланс. Дни летят, и жизнь проходит, и те, кто использует оружие
и другие жестокости своего оружия уничтожения (Зеленский, Байден, Ван дер
Лейден, сатрапы Брюсселя, Пучдемон, Санчес и все те сорняки, которые хотят
зарезать нашу страну) Их время тоже придет.
Между
тем преобладает манихейство. Это не от Бога, но многие исповедуют это. В своих
книгах Пруденсио поет песню подчинения и ненасилия. Зародившись в конце III века, когда католическая церковь еще
не утвердилась в своих верованиях, она родилась на Востоке как отсеченная ветвь
иудаизма. Рим считал, что с этим покончено, когда в 69 году легионы Тита
опустошили Иерусалим и разгромили партизан-назарян. Закованные в кандалы и с
кольцами на ногах и на чреслах, семирукие канделябры, какие можно видеть на
ростральной колонне императора Траяна, которой до сих пор можно любоваться в
Вечном городе, они считали, что положили конец восстанию. Была разница: в то
время как евреи, народ националистический и расистский, не обращали прозелитов
и не принимали катехизаторов, презирая язычников, которых они считали зверями,
а не избранными - Израиль намерен только победить - повстанцы катакомб не
проповедовали войну или заговор Против империи они проповедовали любовь и
прощение. Они отказывались возжигать благовония богам, так как считали их
лживыми и это представляло большую угрозу. Римляне считали культ императора
священным. Клеймо стало пронизывать легионы, солдаты отказывались воевать,
плебейские трибуны прятались в катакомбах, матроны давали обет целомудрия и
отказывались вступать в сексуальные отношения со своими мужьями. Они были
универсалистами, они не придерживались ограниченной религии, полученной через
кровь их матерей (иудаизма), а провозглашали любовь, милосердие и ненасилие.
Все они были избраны кровью Кто, который искупил нас.Это был скрытый яд для
синкретической религии. Это был зародыш разрушения империи и искра,
распространившая пожар девяти гонений. Пруденций, уроженец Цезаря Августы и
претор Таррагоны, возможно, приказал подвергнуть пыткам некоторых римских
цивиев, которые не хотели возжигать благовония, но, став старше, кажется, что
он принял крещение епископа Валериуса и, раскаиваясь в своем прошлом жизни,
написал эту Корону, посвященную ему мученикам Тарраконенсе и Ультерьеру. Их
было 19: Эулалия, Лоренцо, Касиано, Селедонио, Эметерио, Иполито, Хусто и
Пастор, дети Алькала Эмеренсиана, Китерия, Кирино, Фруктуозо, Аугурио, Элоджио.
Асискло, Зойло, Феликс де Калаорра, Кукуфате де Барселона и диакон Висенте.
Таким
образом, семенная кровь христиан, истинное предостережение морякам и
НАПОМИНАНИЕ тиранам этих времен, а точнее всех эпох, которые пережило
человечество.
Бог молчит. Простой
народ будет проклинать память тиранов, но будет вечно славить тех, кто отдал
свою жизнь не только за Хто, но и за любой благородный идеал, то за страну, то
за то, что отдал свою жизнь ради спасения своих братьев. Об этом напоминает нам
вате из Сарагосы, песни которого представляют собой эти дифирамбы.
Фиолетовые
карпинеи альты
сангвинемный
крокос метит
нон карет, его гений, хименс
laxat et arva tepens glacies
Добрый
арагонец Лоренцо на гриле смеялся над палачом, пока его сжигали. "Товарищ,
я уже обожжен по ягодицам, теперь ПЕРЕВЕРНИТЕ МЕНЯ, сожгите меня по благородным
частям", - хотел сказать он яйцам. Вот отвага и тупое упрямство, которые
заставляют наших подручных действовать на нервы
**
